close

Илья Питалев/РИА «Новости»

В Минэнерго объявили о подписании соглашения с Пакистаном, которое позволит в ближайшее время начать строительство газопровода «Пакистанский поток» (бывший «Север — Юг»). Проект стоял на паузе в том числе из-за американских санкций против Ростеха, который должен был участвовать в его реализации. Эксперты считают, что Россия получит и имиджевые, и коммерческие дивиденды даже без прямых поставок своего газа по пакистанской трубе.

Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо

Скопировать ссылку

Министр энергетики Николай Шульгинов и посол Пакистана Шафкат Али-Хан в пятницу, 28 мая, подписали соглашение, которое позволит сменить попавшего под санкции российского подрядчика и возобновить работу над переименованным проектом газопровода «Пакистанский поток».

«Профильными ведомствами наших стран проведена большая работа по подготовке этого протокола, его подписание позволит нашим компаниям в самое ближайшее время начать практическую реализацию проекта, тем самым помочь пакистанской стороне укрепить собственную энергетическую безопасность и повысить использование природного газа как экологически чистого источника энергии», — цитирует Минэнерго Николая Шульгинова.

По договоренностям от 2015 года, со стороны России проектом должна была заниматься компания «РТ — Глобальные ресурсы», входящая в госкорпорацию «Ростех», а со стороны Пакистана — Inter State Gas Systems. Однако сначала стороны не могли договориться о тарифах на прокачку газа, а позже «Ростех» попал под санкции США.

Теперь стало известно, что трубопровод будет строить компания специального назначения (SPV), а за российской стороной в ней будет закреплена доля не менее 26%. Вместо структуры «Ростеха» для участия России в проекте планируется создать компанию, учредителями которой будут ФГУП «Центр эксплуатационных услуг» Минэнерго РФ, Евразийский трубопроводный консорциум, а также Трубная металлургическая компания (ТМК), сообщает агентство «Прайм». Свою часть финансирования Россия внесет в проект в виде денежного вклада или услуг и продукции, используемых для реализации. Российская сторона будет иметь право решающего голоса при выборе подрядчиков, а также по вопросам проектирования, инжиниринга, поставок и строительства.

Пакистан отчаянно нуждается в энергоресурсах, в частности в газе, но пока ни один трубопровод из запланированных в стране не построен, пояснил «Газете.Ru» ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового Университета Станислав Митрахович. Проект из Ирана Peace Pipeline подвис из-за американских санкций в отношении Ирана и плохих отношений Пакистана с Индией, через которую надо вести трубу. Проект трубопровода из Туркмении (ТАПИ, по первым буквам стран: Туркмения, Афганистан, Пакистан, Индия) также не реализован, потому что никто не рискует вести линию через Афганистан, где продолжается война.

Поэтому страна хочет получить хотя бы внутреннюю трубу. Газопровод протяженностью 1 100 километров с пропускной способностью до 12,4 млрд кубометров в год должен связать терминал в портовом городе Карачи на юге Пакистана с городом Лахором на севере страны, а поставляемый газ пойдет главным образом на собственные нужды Пакистана.

Россия может получить и имиджевые, и коммерческие дивиденды, даже если не будет поставлять свой сжиженный природный газ Пакистану, считает Митрахович. «Рост потребления СПГ в Пакистане будет означать перехват части газа с других направлений: что-то уйдет в Пакистан — меньше уйдет, скажем, в Китай, а туда мы уже поставляем СПГ», — отмечает он. Пакистан может перетянуть на себя ряд поставщиков СПГ, например, Катар, который предпочтет продать газ ближе, чем везти его в страны Европы — что также выгодно России, потому что это уменьшит конкуренцию поставщиков на европейском рынке и повысит спрос на российский газ.

А имиджевая история заключается в том, что Россия реализует в странах третьего мира проекты, которые Запад не хочет или не может реализовывать, а также сможет утереть нос Китаю, чье влияние очень сильно в Пакистане, полагает Станислав Митрахович из Фонда национальной энергетической безопасности.

close

Илья Питалев/РИА «Новости»