Максим СоколовВсе материалы

А они, кажется, с первого раза не поняли.

Помните, как на прошлой неделе Госдеп строго потребовал от России объяснить «провокации на украинской границе», под которыми разумелись передвижения русских войск по русской территории? «У США вызывают озабоченность любые попытки Москвы запугать Украину, где бы эти попытки ни осуществлялись — на российской территории или на территории Украины».

В Москве тогда ответили не менее строго. Замминистра иностранных дел С. А. Рябков сообщил, что «Россия на своей территории предпринимает те шаги, которые считает нужными, и полностью игнорирует сигналы из США, не имеющих к этому ни малейшего отношения». То есть «не ваше дело». При том что передислокация войск, осуществляемая суверенным государством, не связанным какими-либо специальными соглашениями (такие соглашения бывали прежде, но наши партнеры давно их похерили), — есть полное право этого государства, и оно не обязано никому в том давать отчет.

Получив такую отповедь, Госдепартамент несколько сбавил тон. Возможно, там сообразили, что в рамках дальнейшего обмена любезностями Смоленская площадь может поинтересоваться, с какой целью Штаты постоянно перемещают свою армию даже и не на своей территории, а в разных удаленных от США частях света, а равно что забыли американские флоты в дальних морях и океанах. Конечно, всегда есть ответ: «Это совсем другое дело, весь мир — наша сфера интересов, а вот о ваших маневрах мы и поговорим». Но ответ не для всякого убедителен и бывают ситуации, когда лучше замять для ясности.

Казалось бы, российский ответ на американский вопрос был назидателен не только для американцев. Он был полезен также и для других держав, которые могли бы сделать вывод: «этого не собьешь, неподатлив». Но вывод не был сделан, и Франция с Германией сочли нужным наступить на те же грабли.

Сперва министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил: «Мы призываем Россию прекратить свои провокации (то, что передвижение войск по собственной территории есть провокация, — это уже аксиома, не требующая доказательств. — М. С.) и без промедления предпринять необходимые инициативы для начала деэскалации. Франция считает важным и безотлагательным, чтобы Россия могла в прозрачном ключе, например, через механизмы, предусмотренные в ОБСЕ, разъяснить характер и цель этих передвижений».

Хотя характер и цель достаточно очевидны — показать украинским братьям, что лучше не надо. Они, кстати, это поняли, и зачем дополнительно тревожить бессмысленную ОБСЕ?

Вслед за Ле Дрианом пожелала получить любезный (и совершенно предсказуемый) ответ из Москвы и глава оборонного ведомства ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр, заявившая, что Москва должна объяснить передвижения своих войск: «Если России нечего скрывать, она легко могла бы объяснить, какие войска, куда и с какой целью перемещаются».

Здесь опять же требование отчета в таких действиях, которые отчету не подлежат. Москва лишь переадресовала Крамп-Карренбауэр к словам, сказанным Д. С. Песковым от имени В. В. Путина: «Российская армия передвигается на российской территории в тех направлениях, в которых считает нужным».

Ответ был вполне предсказуем, и министры — сперва французский, потом немецкий — получили стереотипный ответ, прежде уже данный их американским друзьям. Разве что они полагали, что с американцами Москва была нелюбезна, а с ними будет гораздо деликатнее и удовлетворит все их любопытство, ответив и «откуда», и «зачем».

На чем базировалась такая уверенность, неясно. Евроатлантический начальник Берлина и Парижа уже получил ответ, и почему нужно отдельно давать ответы также и его подчиненным?

Конечно, и Париж, и Берлин могли внести свой вклад в то, чтобы не доводить дело совсем до греха. Возможно, кстати, и внесли, поскольку воевать, а равно иметь войну под боком, им вряд ли так уж нужно.

Способы же минимизации греха были очевидны с самого начала. Провести работу со своими киевскими клиентами, объяснив им, что надо меру знать и что за них никто впрягаться не будет. И провести работу с Москвой по конфиденциальным каналам на тему сдержанности. Мы-де и так уже все поняли, и нельзя ли бряцать оружием потише?

Грозные же заявления в духе мегафонной дипломатии не приносят пользу даже Соединенным Штатам. При всем их серьезном потенциале. Потенциал Франции и Германии значительно более скромный, и пользование мегафоном им совсем не к лицу.